Per aspera ad Iceman
Сегодня снился Норильск.
Наша квартира. Бродил по ней. Печальный. И в очередной, уже в третий, раз понимал, что больше я никогда ничего не увижу.
Ни нашу комнату с прожженым ковром около шведской стенки. Я тогда вернулся с улицы и разложил вещи просушиться на обогревателе. Пришлось покупать новые. И вещи и обогреватель.
Ни гостинную с аквариумом, поставленным уже после моего отъезда. Так странно. Странно делить события происходящие дома на "до отъезда" и "после".
Ни спальню с огромной кроватью, сделанной на заказ зэками. Единственное, пожалуй место в квартире, где ничего не изменилось.
Ни кабинет, в котором раньше все стояло по другому.
Ни кухню, с разросшимися лианами.
Так странно. Я помнил, что был в Норильске в феврале. Думал о том, как хорошо, что мне удалось приехать и сейчас. А еще думал, что можно обмануть это дурацкое ощущение конечности.
"Вот возьму, - думал я, - и приеду в Норильск зимой, после семестра. А сейчас пора уезжать. Снова."
И не хотелось просыпаться. И я побил все рекорды. Встал час назад.
Наша квартира. Бродил по ней. Печальный. И в очередной, уже в третий, раз понимал, что больше я никогда ничего не увижу.
Ни нашу комнату с прожженым ковром около шведской стенки. Я тогда вернулся с улицы и разложил вещи просушиться на обогревателе. Пришлось покупать новые. И вещи и обогреватель.
Ни гостинную с аквариумом, поставленным уже после моего отъезда. Так странно. Странно делить события происходящие дома на "до отъезда" и "после".
Ни спальню с огромной кроватью, сделанной на заказ зэками. Единственное, пожалуй место в квартире, где ничего не изменилось.
Ни кабинет, в котором раньше все стояло по другому.
Ни кухню, с разросшимися лианами.
Так странно. Я помнил, что был в Норильске в феврале. Думал о том, как хорошо, что мне удалось приехать и сейчас. А еще думал, что можно обмануть это дурацкое ощущение конечности.
"Вот возьму, - думал я, - и приеду в Норильск зимой, после семестра. А сейчас пора уезжать. Снова."
И не хотелось просыпаться. И я побил все рекорды. Встал час назад.