[Iceman]

Ответ провинциалу.

По прогнозу будет штиль, гладь Тибра - синей.
До весны - как до луны, всё как обычно.
Постоянство раздражает меня, Плиний,
Как твой паллиум, до тошноты привычный.

Дружбы детской бесконечно благородство.
Близко к телу, можешь даже не стараться.
А всего печальней - плотское уродство:
Вот представь себе, придется обниматься!

Получил я, Плиний, посланные фиги.
Как в провинции? Плебей сказал? А сделал?
Как племянник? Пишет письма? Есть ли сдвиги?
Как жена? Конечно, снова похудела.

В поле шел для изучения затмений.
Ну а там толпа больших и мелких сошек.
Все приперлись! Хоть и в меру разумений.
Не хватало только бабочек да мошек...

Вот пришел вояка Галльский. Гладиатор
Никудышный - слишком слаб, не слишком ловок.
Жив еще, что, в общем, странно. Страшновато
На арене. Верно, он душевно ломок.

Найден мертвым был вчера торговец шелком.
Вёл он торг, увы, позорно и прескверно.
Расчленен был с расстановкой, с чувством, с толком.
Как обычно, Плиний, всё закономерно.

Знаешь, Плиний, всяк сверчок шесток свой хвалит.
А своё болото мило умной птице.
Даже если дом в провинции привалит,
Умереть хочу на острове в столице.

К вертикали власти близко, близко к бризу.
Можно жизнь себе устроить и кормушку.
Я писал уже, пришлось играть в подлизу,
Но "в подлизу" - это лучше, чем "на мушку".

По жаре домой бежать из храма Весты
Не хочу, весталка, и за сотни ассов:
Всунуть деньги, невзирая на протесты -
Всё ж не то, что пол покрыть ковром алмазов.

Сух и стар, весталка? Всюду, где гуляю,
Вслед за мной песком усыпаны дорожки?
Да, но был женат. И трижды. Ты же, знаю,
Плотской не познав любви, протянешь ножки.

После боя, доказав: рабы не стойки,
Услыхал Лициний Красс, вложив меч в ножны,
"Впереди, я слышал, будут новостройки!"
Слух - весьма цивилизованный, но ложный.

Завтра - в море выйду. Складываю вещи.
Тогу надо просушить, плыву к Пальмире.
Что Везувий - или как там ваши пещи?
Хорошо, что его чрево дремлет в мире.

Моего забыл ты, верно, Плиний, брата -
Очень толстый, зато ручки - словно спички.
Всё по храмам шлялся. Конным стал солдатом.
Всадник, Плиний! На уме - одни певички.

За меня наешься мяса или сыра,
И бананов. Попиши там мемуары.
В зале спать ложись, хоть там немного сыро.
Поразмысли, чем наполнить мне амбары.

Думаю, еще не скоро, друг мой Плиний,
Свое тело дам земле в кредит бессрочный.
Раньше времени не трогай бочки синей.
Что там - помнишь: детям - лет на тридцать точно.

Прогуляюсь я сегодня с белой кошкой
К храму Баст, что в центре, рядом с Квириналом.
Денег дать должны мне жрицы на дорожку,
Ненавидят, так пусть долг заплатят налом.

Тусклых красок не хватает, чтоб согреться.
Всё закрыто, чисто вымыто и душно.
Шкаф набитый, за столом нет больше места.
Гоготание и тяжкий дух сивушный.

Штиль. Ни звука. Вечный город дремлет, падший.
В Лупанарии лишь мечется прислуга.
Возлежит на новом ложе Постум Младший.
Выпивает за лысеющего друга.

(с)