Per aspera ad Iceman
На горных склонах ветер звезды пас,
И молвил нам Учитель с болью скрытой:
"Петух три раза не успеет всрикнуть -
Я буду предан кем-нибудь из вас."
Мешал Учитель в очаге золу,
Мы не могли сказать в ответ ни слова,
Как будто сразу вся мирская злоба
Подсела с краю к нашему столу.
Учитель нас улыбкою согрел,
Но в ней печаль сковзила сокровенно,
И постепенно, будто бы измена,
Крик петуха за окнами созрел.
Молчали мы и горные вершины.
Срок истекал, сквозь тучи свет проник.
И первый крик раздался петушиный,
Как совести моей предсмертный крик.
Швырялся ветер тучами как пеной
Так что разверзлось небо, накренясь.
И крик второй раздался над Вселенной,
Но не было предателя меж нас.
Так неужели Ты ошибся, пастырь?
Учитель, ясновидец и пророк.
Святыня рухнет, разобьется насмерть,
Когда слова не сбудуться в свой срок.
Предательство без низкого рассчета
Возможно ли, ответа бог не даст.
Но бог умрет навеки, если кто-то
По предсказанью бога не предаст.
И я решил встать над собой и веком.
Лобзаньем лживым осквернив уста,
Пожертвовать Иисусом человеком,
Спасая этим Господа Христа.
Скорей, скорей, ночь шла уже на убыль
И в этой окровавленной ночи
Поцеловал Учителя я в губы,
Чтобы его узнали палачи.
М. Квиливадзе в переводе Е. Евтушенко.
И молвил нам Учитель с болью скрытой:
"Петух три раза не успеет всрикнуть -
Я буду предан кем-нибудь из вас."
Мешал Учитель в очаге золу,
Мы не могли сказать в ответ ни слова,
Как будто сразу вся мирская злоба
Подсела с краю к нашему столу.
Учитель нас улыбкою согрел,
Но в ней печаль сковзила сокровенно,
И постепенно, будто бы измена,
Крик петуха за окнами созрел.
Молчали мы и горные вершины.
Срок истекал, сквозь тучи свет проник.
И первый крик раздался петушиный,
Как совести моей предсмертный крик.
Швырялся ветер тучами как пеной
Так что разверзлось небо, накренясь.
И крик второй раздался над Вселенной,
Но не было предателя меж нас.
Так неужели Ты ошибся, пастырь?
Учитель, ясновидец и пророк.
Святыня рухнет, разобьется насмерть,
Когда слова не сбудуться в свой срок.
Предательство без низкого рассчета
Возможно ли, ответа бог не даст.
Но бог умрет навеки, если кто-то
По предсказанью бога не предаст.
И я решил встать над собой и веком.
Лобзаньем лживым осквернив уста,
Пожертвовать Иисусом человеком,
Спасая этим Господа Христа.
Скорей, скорей, ночь шла уже на убыль
И в этой окровавленной ночи
Поцеловал Учителя я в губы,
Чтобы его узнали палачи.
М. Квиливадзе в переводе Е. Евтушенко.
В итоге, что естественно, она с нами поссорилась. Посмеялись.
